Ну вот, я уже и понимаю то, что Пушкин писал по-французски. Однако это его двуязычие удивляет: такая необыкновенная легкость русского в литературе - а для рассуждений на социально-философские темы сознательно выбирал французский. Не хотел, стало быть, сделать ясной и легкой эту часть нашего языка. И поскольку вначале все-таки было слово, поэтому всё так и осталось без изменений в нашем отечестве со времен писем к Чаадаеву:
Il faut bien avouer que notre existence sociale est une triste chose. Que cette absence d’opinion publique, cette indifférence pour tout ce qui est devoir, justice et vérité, ce mépris cynique pour la pensée et la dignité de l’homme, sont une chose vraiment désolante.
Грустно это так, что даже французский не утоляет печали.
Комментариев нет:
Отправить комментарий